Лист

Лист был желтым-прежелтым. Он мог упасть в любую минуту, но пока держался, и даже выдерживал дуновения порывистого ветра. Рядом – такие же желтые собратья. Увы, сегодня их меньше, чем вчера.

Когда-то лист был красивым, сочно-зеленым, крепким и гибким. С наступлением осени с ним стало что-то происходить. Постепенно сошел блеск, стал меняться цвет, выпариваться сок. В один из обычных дней на левом плече внезапно появилась желтая полоса, потом их стало несколько. Как ни странно, вначале лист даже не заметил образования желтых пятен на своем теле. Обнаружив, очень переживал, где-то стыдился, а где-то чувствовал необратимость перемен.

До поры до времени желтые пятна придавали листу некоторую обаятельность, импозантность. С окончанием сентября желтый цвет стал преобладающим. Но зеленый тогда еще полностью не сошел, и стебель листа был гибким, не высохшим. Сила из него еще не ушла, но появились мудрость, жизненный опыт. Октябрь был месяцем зрелости, размышлений о прожитой жизни. Появившись на свет в марте, лист прошел через трудные испытания. Весной неожиданно выпал снег, и некоторые молодые листья, не выдержав заморозков, погибли. Лист до сих пор помнил, какими они были по-молодецки скрученными, нежными, сверкающими и наивными. Лето оказалось безводным, стояла невыносимая жара. Сколько хороших листьев высохло тогда. В июле то ли из-за засухи, то ли по генетическим причинам на теле листа образовались две небольшие дыры, и одна из них со временем увеличилась до размера воробьиного клюва. Нежданный снег, кислотные дожди, порывистые ветры, палящее солнце, резкая смена температуры, вредные насекомые, колкие птицы, ядовитая пыль, выхлопные газы, инфекционные болезни – чего только не пришлось пережить! А камни и палки, кидаемые мальчишками! Но были и светлые, радостные стороны бытия, чудесные моменты жизни. Лист любил ясные и теплые дни с еле заметным ветерком. Без ветра жизнь была невыносимой – ни двигаться, ни поговорить с друзьями. Но листья не любили и сильного ветра, который мог порвать или сорвать их. Лист обожал общаться с окружающими листьями с помощью ветра. Обычно они все говорили одновременно, мало слушая друг друга. Но от этого радость общения лишь усиливалась. Шорох листьев звучал как завораживающий хор и выражал настроение всего дерева.

С деревом у листа сложились особые отношения. Оно было древним, видавшим виды, и, может быть, сотни тысяч или миллионы листьев выросли и умерли на его ветвях. Дерево не могло помнить все свои бывшие и нынешние листья, у него были свои заботы. Оно постоянно думало о таких важных проблемах, как состояние корней и кроны, наличие влаги в почве, климат и, самое главное, люди. Именно люди являлись самой главной заботой дерева. Многие из них любили деревья, старались ухаживать за ними, однако были и такие, которые вели себя агрессивно, несдержанно, варварски. Деревья хорошо понимали непредсказуемость человеческого существа и с замиранием сердца следили за его движениями, когда оно подходило к ним. Порой люди без всяких причин срубали ветки или даже целое дерево. Особенно опасными были так называемые дети. Хотя современные дети мало лазали на деревья, однако их всегда следовало опасаться.

Каждая сломанная или срубленная ветка, каждый удар топором ранил дерево не только физически, но и душевно. А разве люди замечали кровотечение деревьев, их боль, стоны? Было не жалко, когда срубали или спиливали высохшие ветки, но нет таки – человек любил резать по живому. В определенном смысле листья служили защитой веток, принимали удары хулиганствующих мальчишек на себя. Листья не только защищали деревья, но и украшали их, а также синтезировали энергию окружающей среды, главным образом Солнца. Но и ствол самого дерева защищал листья, питал их влагой и органическими веществами. Они были одним организмом и не могли прожить друг без друга. Лист находился высоко на дереве, и дети мало угрожали ему персонально. Положение листьев, висевших ниже, было более уязвимым. Лист хорошо помнил, как запущенный рогаткой камень в одно мгновение разрубил, уничтожил десятки молодых и красивых листьев. За что? В чем повинны эти юные и невинные создания?

Лист осознавал, что, несмотря на все имеющиеся риски и угрозы, он и его товарищи были в лучшем положении, чем листья плодового дерева. Люди, как звери, набрасываются на плоды дерева, совсем не заботясь о листьях и ветках. Именно так погибла его первая, платоническая любовь. Она выросла на соседнем дереве, была удивительно грациозной и красивой. А как изящно изгибалась она, как шевелилась! Когда поднимался ветер, они шелестели друг другу и, двигаясь в разные стороны, танцуя, показывали себя со всех сторон. Взаимные чувства появились в мае, но все трагически оборвалось в начале июля, когда поспела вишня. Пытаясь собрать урожай, люди стали нагибать ветку, и она, не выдержав напряжения, треснула. Это был даже не треск, а рев, вопль души. Лист еще долго с содроганием вспоминал тот ужасный звук. Но кто тогда услышал его? Разве человек слушает других живых существ? Собрав вишни, люди отпустили ветку как использованную и теперь ненужную вещь. Но не прошло и трех дней, как она высохла и превратилась в безжизненную палку. Еще до ветки высохли все ее листья, в том числе и она. Лист не увидел, как она упала на землю, он не знал, что стало с ней потом. А та вишневая ветка, поломанная, окоченевшая, все еще торчала на родном дереве – она просто застряла в нелепой позе между другими ветками. Трудно сказать, какие чувства испытывают живые ветки к своему засохшему собрату, вернее, к его скелету. Бывает, и лист высохнет, но очень долго не падает на землю. А некоторые высохшие листья умудряются даже всю зиму продержаться на дереве. Но лист не хотел, чтобы и его постигла такая участь. Это все-таки противоестественно. Остаться непогребенным – нет, не дай бог!

Лист понимал, что его жизнь рано или поздно завершится, вернее, закончится еще этой осенью, скорее всего, где-то в середине ноября. Он видел, что, прожив жизнь, листья падают на землю и через некоторое время становятся частью этой земли. Понимать разумом – это еще не принять сердцем. Чувства противились такому исходу. Лист ощущал, что его организм уже теряет силу, он знал, что его молодость теперь не вернется и впереди неизбежна кончина. Но нет, его чувства все же воспринимали это по-другому. Да, листья падают, да, они высыхают, умирают. Но это не касается его, это относится к другим листьям. Как так может быть, чтобы он перестал существовать? Это не укладывается в сознании. Дерево, на котором он вырос, живет десятки лет, и каждый год оно порождает тысячи листьев. А где они? Что с ними стало? Какая память осталась от них? Ведь все погибли, и нет ни одного среди них, кто пережил свое время, остался зеленым хотя бы два года. Может быть, так бывает с листьями некоторых других деревьев, но не его породы. Листья сосны умирают осенью. Некоторые ранней осенью, а некоторые поздней. А то могут угаснуть и раньше, летом или весной. Вон там, на земле, еще два дня тому назад лежал его близкий друг, с которым он вырос вместе. Как и все листья, друг молился Солнцу, с трепетом встречал его восход и благоговейно наблюдал за закатом. Он как-то особенно любил Солнце, все время тянулся к солнечному свету, хотя ему это не рекомендовали из-за врожденного порока, связанного с трудностью удерживания влаги. Ему бы побольше находиться в теньке, отдохнуть, накопить в организме влагу. Но нет, друг не мог долго не видеть Солнца, он все время душой стремился к своему божеству. Впрочем, и другие листья делали то же самое, все они боролись за место под солнцем.

Друг рано пожелтел, но совсем недавно в нем еще теплились жизненные силы. Несколько дней тому назад они говорили о быстротечности жизни, глобальном потеплении климата, непонятных повадках птиц и животных, странностях поведения человека. Но внезапно друг упал, и упал красиво, с достоинством. Некоторые листья падают как брошенная вниз пробка или пикирующая птица, или самолет с горящим двигателем. А друг падал медленно-медленно, будто раскрыв крылья, лишь чуть-чуть покачиваясь. День-полтора он почти не менялся, лежал гордо, и никто не наступил на него. Но потом вдруг весь скорчился и стал маленьким, коричневым. Веник дворника разорвал его на части и вогнал под булыжники. Некоторое время можно было видеть лишь почерневший конец его некогда красивого тела. А затем останки друга совсем исчезли: то ли их переместили куда-то в новое место, то ли они смешались с землей или грязью.

Все это сложно переварить, с этим трудно свыкнуться. Сколько друзей и знакомых исчезло! Сколько еще пропадет неизвестно куда. Недалеко висел другой лист, который с каждым днем все больше высыхал вокруг дырок на теле. Еще недавно он выглядел совсем по-другому, шутил и смеялся. Теперь он не только постарел, но и сник, перестал ухаживать за собой, стал раздражительным и грязным. Да и желтизна на нем была какой-то необычной, нездоровой. Другие листья на той же ветке еще сохраняли зеленый цвет. А он, бедный, выделялся среди них, и это очень коробило его. Часто все листья одной ветки начинали желтеть одновременно. Но иногда какой-нибудь лист по своему облику выпадал из общей картины, и это могло привести к его изоляции и даже обструкции. Между листьями разных веток складывались своеобразные, межгрупповые отношения, и возникало чувство «мы и они». Как говорится, кто не среди нас, тот против нас. Впрочем, те же листья одного дерева наполнялись ощущением общности и единства, когда речь шла о листьях другого дерева. В аналогичных ситуациях на «мы» переходили и листья определенных пород деревьев или разновидностей растений.

Лист иногда завидовал листьям некоторых других растений, которые могли жить зелеными круглый год или даже в течение нескольких лет. Хотя, что с этого и куда они денутся? Все равно рано или поздно высохнут. Лист замечал, как желтели и высыхали другие листья, но ему было трудно представить, как менялся он сам. Кто упадет следующим? Никто этого не знал. Лист ни на секунду не мог вообразить, что дерево простоит совершенно голым всю зиму. Он всегда видел дерево, облаченным в роскошное одеяние.

Подул свежий ветер, и у листа закружилась голова, затем наступило ощущение парения, и это было замечательно. Трудно сказать, сколько прошло времени, но полет воображения не кончался. Лист видел, как на стволах деревьев вырастали новые ветки, а затем покрывались свежими листьями. Те, в свою очередь, проживали жизнь, желтели и падали на землю. Земля впитывала все, все начиналось с нее и возвращалось к ней. Оттуда все хорошо было видно.