Лувр. Святое место для каждого ценителя искусства. Я так много слышал об этом знаменитом музее, что, оказавшись в нем однажды, даже не поверил. Прежде всего меня поразило огромное количество людей, стоящих в очереди. Что их привело сюда? Любовь к искусству, любознательность или какой-то внутренний долг «отметиться» в этом престижном месте? Не знаю, но уж точно взглянуть на Мону Лизу. На нее хотят посмотреть все.
После часа в очереди нас, наконец, впустили в здание музея. Войдя в стеклянную пирамиду[1], я сразу заметил перемену в настроении людей. Мне показалось, что все стали какими-то серьезными, деловыми. Каждый готовился к встрече с великим, к потрясению и загадке. Загадка – это Мона Лиза. Загадка планетарного масштаба, загадка загадок.
Никак не предполагал, что внутри Лувра столь много помещений. Да тут, оказывается, целую неделю можно ходить! Но у меня есть всего полдня, и я должен успеть увидеть главные картины. Конечно, в первую очередь Мону Лизу. Однако к ней сразу невозможно попасть, надо пройти через залы, увешанные почти такими же знаменитыми картинами.
Какой огромный зал! И толпа народа. Все смотрят на стены. Но чувствую, что-то не так. У меня какое-то странное ощущение. Люди со всего мира – черные, белые, мужчины, женщины, дети и пожилые чинно прохаживаются, озираясь по сторонам, или стоят на месте, приковав сосредоточенные взгляды к рамкам или даже стенной пустоте. Вот оно что: да тут нет никаких картин! Стены были пустыми, а в двух местах можно видеть лишь огромные рамы без картин. Но люди с таким серьезным видом глядели в пустоту, что мне стало не по себе.
Здесь что-то не так, какой-то блеф. Или все эти люди сошли с ума, или я сумасшедший. Скорее всего, со мной не все ладно. Ведь не может быть, чтобы столько серьезных людей обманывалось или издевалось над собой или другими.
Не надо теряться. Я беру себя в руки, на всякий случай повторяю про себя собственное имя и год рождения и, убедившись, что все в порядке, подхожу к пустой раме. Недалеко со скучающим видом стоит один из смотрителей музея. Я незаметно протягиваю руку к пустоте, обведенной рамой, дотрагиваюсь до нее. Действительно, никакой картины нет, там – стена, и все. Вдруг замечаю, что смотритель увидел мое движение. Он сделал грозное лицо, покачал головой, предупреждая, что нельзя так близко подходить к картинам. Я быстро направляюсь в другой зал.
Этот зал оказался еще большим, и там были вывешены 5-6 огромных пустых рам. Рамы позолоченные, старинные. Кроме обычных посетителей, на полу сидели несколько парней и девушек и что-то рисовали. По-видимому, студенты-художники. Одни из них срисовывали с голых рам, другие – с пустой стены. У меня закружилась голова, и я не обратил внимания, что же они на самом деле рисовали. Вбежав в другой зал, я увидел ту же картину: толпа наслаждающихся любителей пустых стен и рам. Местами гиды с упоением что-то рассказывали, а кое-кто, несмотря на запрет, умудрился пустить в ход фотоаппарат со вспышкой.
Может, к кому-то подойти и спросить? Нет, не годится, явно посчитают за сумасшедшего. Вглядевшись более внимательно в посетителей, я заметил, что в глазах некоторых из них была пустота, они, как мне показалось, также ничего не видели, глядя на «картины». Вдруг появилась толпа школьников во главе с женщиной. Она, наверное, учительница, делала детям замечания, призывала их не отходить от группы и не дотрагиваться до картин. Школьники же блуждали по музею с отсутствующими взглядами. А вот девушка, отчаянно метающаяся по залам. Кажется, она испытывает то же самое, что и я.
Не заметил, как оказался среди толпы в главном месте – там, где хранилась божественная Мона Лиза. Я это понял из-за большого скопления людей и рамы со стеклом. Пуленепробиваемое стекло, догадался я. Вначале, из-за дистанции, мне трудно было разобраться, было что-то внутри рамы или нет. Но люди, окружившие ее, так долго и так внимательно разглядывали позолоченную раму, что я был готов увидеть знаменитую Мону Лизу. Наконец, я смог подобраться ближе, и … ничего. Стеклянная рама была совершенно пустой! Но люди, на что они смотрят? Вот мужчина средних лет, по выражению лица он явно находился в трансе. А эта молодая дама, у нее даже слезы на глазах.
Нет, подойду-ка еще ближе. Я оказался ближе всех к раме. Протер глаза и опять внимательно взглянул в нее. Пустота, стена, и больше ничего. На ломаном французском обращаюсь к пожилой женщине: вы что-то видите? Она отвечает на испанском, но по ее лицу вижу, что просит оставить в покое. Спрашиваю рядом стоящего мужчину на английском: не пустоту ли он видит? Он то ли с португальским, то ли с итальянским акцентом:
– Мона Лиза, Леонардо да Винчи!
Вижу, люди недовольны тем, что отвлекаю их. Они со всего мира съехались сюда, чтобы увидеть самую знаменитую картину на планете. Но во мне растет возмущение, внутри что-то кипит. Я плохо соображаю, теряю контроль над собой. Вдруг я схватил свой перочинный ножик, дико закричал и бросился на «картину». Но откуда-то мгновенно появились полицейские и кинулись на меня. Они безжалостно повалили меня на пол, пару раз ударили башмаком по голове и, скрутив руки, стали выводить из зала.
Мне было больно и обидно. Я же хочу понять искусство и посредством него – самого себя. Сделав усилие, с трудом повернул голову в сторону злополучной рамы и бросил последний взгляд на нее. О боже! Внутри рамы – картина, и это была Мона Лиза! Она смотрела мне вслед и… загадочно улыбалась.
[1] Вход в Лувр.
Alisher Faizullaev 