Псевдоним

            В родной культуре Диаборктушмуша Претолтиппарчвюлчанга каждое имя имело строго определен­ное значение. Диаборктушмуш, например, означал мудрость, а Претолтиппарчвюлчанг – смелость. Та­ким образом, семантически Диаборктушмуш Претолтиппарчвюлчанг означал мудрую смелость или смелую мудрость. Но долгое время все это мало что значило для самого Диаборктушмуша.

            Впервые он был вынужден серьезно задуматься над своим именем, учась в небольшом университете на севере Америки. Для сокурсников и преподава­телей его имя звучало необычно и слишком сложно. К своему огорчению Диаборктушмуш быстро уз­нал, что никто из окружающих не мог правильно назвать ни его имени, ни фамилию. Вначале он очень переживал, огорчался, обижался. Но посте­пенно привык, поскольку другого выхода не было: даже его близкие друзья, при всем желании, не смогли бы правильно произнести его имя и фами­лию. Через пару лет он почти перестал обращать на это внимание, в зависимости от ситуации стал по-разному представляться незнакомым. А для прияте­лей он превратился в Диа. Горное село, где родился Диаборктушмуш, имел название Пордуогаль, и поэтому все воспринимали Диа как португальца.

            К концу учебы в университете перед Претолтиппарчвюлчангом вновь возникла проблема собствен­ного имени. На этот раз вопрос был связан с выбо­ром псевдонима. Дело было в том, что он увлекал­ся литературным сочинительством, и отец одного друга, издатель, предложил Диаборктушмушу опуб­ликовать несколько его рассказов. Издатель был дальновидным человеком и попросил Диаборктушмуша придумать для себя псевдоним.

            – Советую, – сказал он, – выбрать себе псев­доним красивый, привлекательный, не очень длин­ный, но и не очень короткий. Чтобы он звучал одинаково или почти одинаково на основных миро­вых языках, читался бы слева направо в макси­мальной степени так же, как и справа налево. Ко­нечно, твое настоящее имя весьма оригинально и интересно, но мой опыт показывает, что успех но­вых авторов, запоминаемость их произведений пуб­ликой в какой-то степени зависит от звучности и запоминаемости писательских имен. Кроме всего про­чего, в наше время, как ты сам знаешь, часть мест­ной публики с подозрением относится к странным для здешних мест именам.

            Претолтиппарчвюлчанг задумался. С одной сто­роны, ему не хотелось менять свое настоящее имя для читателей, поскольку оно являлось важной час­тью личной идентичности, имело конкретное смысловое значение. Но с другой – старый изда­тель знает, что говорит: есть законы жанра.

            Найти псевдоним оказалось нелегким делом. Диаборктушмуш так увлекся поиском, что изо дня в день стал тратить на это уйму времени. Порой он с трудом понимал, что же ищет на самом деле – псевдоним или свое настоящее имя. Претолтиппарчвюлчанг лишь смутно понимал, что в поисках псев­донима пытался постичь собственную идентичность, сущность. Кто он на самом деле, к какой культуре принадлежит? Живи он в какой-то одной социаль­ной среде, имей одну единственную и цельную куль­турную принадлежность, Диаборктушмуш, скорее всего, никогда так не углубился бы в поиск псевдо­нима, максимально выражающего его «Я».

            Однако, несмотря на все свои усилия, Диаборктушмушу не удавалось найти псевдоним, который был бы не только красив по форме и отвечал куль­турным стереотипам его нынешнего окружения, но и выражал какое-то значимое для него содержание и связывал с родными корнями. Он очень хотел, чтобы псевдоним отражал важные в его родной куль­туре ценности, например, отвагу, храбрость, честь, доброту и просвещение, но маргинальное сознание Претолтиппарчвюлчанга ничего сносного не могло придумать.

            Затем он стал думать, а обязательно ли, чтобы псевдоним нес какое-то конкретное содержание? Его мысли унеслись в философскую сферу соотноше­ния формы и содержания. Под впечатлением произ­ведений некоторых античных авторов Диаборктушмуш пришел к выводу, что форма первична по от­ношению к содержанию. Ведь что более содержа­тельно, чем красивая и гармоничная форма? Глав­ное – это форма, а содержание следует за ней. Бог сначала создал Слово, и Слово было Формой, и Формой Форм был сам Бог.

            Примерно через полгода Претолтиппарчвюлчанг принял окончательное решение: он остановил свой выбор на псевдониме Диабо Прето. Звучно и коротко, к тому же частично совпадает с его настоя­щими именем и фамилией. Ди-а-бо Пре-то! – ме­лодично повторял Диаборктушмуш, находя нема­лое очарование в звучании своего литературного имени. На всякий случай он проверил по словарям, есть ли слова Диабо и Прето на английском, фран­цузском, испанском и немецком языках. Ничего не нашел, и это вполне устраивало его. А то получит­ся ассоциация с каким-то нежелательным смыслом. И как потом отвяжешься?

            Итак, выбор был сделан. Почувствовав облегче­ние, Диаборктушмуш направил издателю сообще­ние по электронной почте. Вскоре он получил от­вет. Отец приятеля вполне одобрил псевдоним и напомнил, что готов в ближайшее время опублико­вать один или два рассказа Диабо Прето в своем журнале. Кроме того, издатель посоветовал ему, чтобы Диаборктушмуш, ради преодоления неизбеж­ного барьера между ним и вновь созданным литера­турным именем, зрительно представил себе, жела­тельно в самом привлекательном свете, образ псев­донима, воплотился в него. Это, по мнению стари­ка, помогло бы и самому процессу творчества. «Ты станешь совсем другим человеком, настоящим твор­цом», – отмечал издатель.

            Было около 7 вечера. Претолтиппарчвюлчанг при­лег на диван и попробовал вообразить себе вне­шность Диабо Прето. Постепенно перед взором воз­ник образ молодого человека, очень похожего на самого Диаборктушмуша. Но в отличие от блонди­на Претолтиппарчвюлчанга воображаемый Диабо Прето был брюнетом. Кроме того, псевдоним имел черную бородку и шрам на щеке.

            Диаборктушмуш сделал усилия, чтобы предста­вить Диабо Прето как самого себя, блондином, без бородки и шрама, однако это никак не удавалось. Но постепенно он стал ощущать какую-то необъяс­нимую привлекательность в образе псевдонима, хотя его настораживала запечатленная на губах Диабо Прето еле заметная ухмылка.

            Откуда же мог возникнуть такой образ? Диаборктушмуш понимал, что все могло идти от подсозна­ния, от каких-то ранних опытов и образов. Отец, мать, все родственники, да и любой типичный пред­ставитель его горной нации были брюнетами, и Диаборктушмуш в детстве испытывал дискомфорт из-за того, что он выглядел по-другому. Жизнь Претолтиппарчвюлчанга по существу была довольно скучной, в глубине души он также понимал, что является конформистом, поэтому шрам на лице псев­донима мог символизировать риск и приключения, а бородка же – нонконформизм. Но откуда было смутное ощущение какой-то каверзы? И что это за ухмылка? Будто некий дьявол приобрел душу Диаборктушмуша и теперь презрительно усмехается.

            Диаборктушмуш вздрогнул. Ему было нелегко принять решение остаться в Америке. Порой он вспоминал родное село, престарелую мать, двух младших братьев, школьных друзей, любимую со­баку, и его тянуло домой. Иногда снились родные горы, во сне он дышал потрясающим горным воздухом, окунался в изумрудную речушку, видел на небосводе миллионы ярких звезд, как в былые времена. А какие там фрукты, особенно персики и гранаты!  

Но времена изменились, и что там теперь делать, чем он будет заниматься? Село уже не то, вся моло­дежь уехала, одни в города, другие за границу. Диаборктушмуш пытался уговорить мать приехать к нему в Америку, но та не соглашалась, хотела умереть дома. Что же делать? Вернуться, быть ря­дом с близкими людьми, но оказаться в беспросвет­ной глуши, или остаться в Америке, жить интерес­ной жизнью, иметь огромные возможности, однако вечно чувствовать какую-то вину перед матерью?

            Диаборктушмуш решил, не откладывая, распе­чатать на принтере несколько своих рассказов для отправки в журнал. Вновь прочитывая свои расска­зы, он вошел в творческий азарт и как бы полнос­тью превратился в Диабо Прето. Он почувствовал себя по-другому, внутри что-то изменилось, даже поза, осанка, движения как-то поменялись. Но са­мое удивительное было то, что Диаборктушмуш ощу­тил в себе еще неизведанную творческую энергию. Эта сила заставила его внести правку в рассказы и совершенно иначе переписать многие места. Поменялись характеры основных персонажей, они стали бессердечными и лукавыми, ищущими невин­ных жертв, чтобы поглумиться над ними, погубить или превратить в извергов. Изменились и концовки рассказов: в одном из них герой получил по почте вместо счастливой лотереи пакет с ядовитой змеей, в другом, героиня, прыгая в объятия любимого, очутилась в кипящем котле.      

Претолтиппарчвюлчанг распечатал окончательные варианты рассказов. Они получились действительно интересными, еще вчера Диаборктушмуш не мог предположить, что способен сочинить подобное. Усталый, но весьма довольный, он встал, размял руки и ноги, посмотрел на часы и увидел, что они пока­зывают 6 утра. Что, интересно, делают сейчас до­машние? Наверное, пастухи гонят стадо обратно. Как же он, Диаборктушмуш, любит животных, осо­бенно баранов и горных козлов. Оказаться бы сейчас в горах, лечь на траву и понаблюдать за ягнятами…

            Можно было немножко поспать. Желая почис­тить зубы, он вошел в ванную комнату. Включил свет, повернул кран умывальника, вытащил зубную щетку и взглянул на себя в зеркало. На Диаборктушмуша глядел очень похожий на него человек, но с темными волосами, шрамом на левой щеке и чер­ной бородкой.

            Претолтиппарчвюлчанг тщательно протер глаза. Затем, собравшись с духом, попытался изобразить улыбку и вновь взглянул в зеркало. С покраснев­шими глазами, с зубной щеткой в руке из зеркала продолжал смотреть на него Диабо Прето. Диаборктушмуш заметил что-то торчащее сзади, затем он лихорадочно схватился за голову. Напротив, в та­кой же позе, стоял Диабо Прето, озираясь на свой виляющий хвост и вцепившись в свои рога.

            – Кто ты такой? – вскрикнул Диаборктушмуш.

            Человек напротив что-то сказал на незнакомом для Диаборктушмуша языке.

            – Ты понятно можешь говорить?

            – Да, но ты сам выбрал португальский, назвав меня Diabo Ргеto[1].

            – О, прето побери! – с ужасом воскликнул Диаборктушмуш, заговорив частично на португаль­ском языке.

            Зеркальный Диабо Прето сардонически ухмыльнулся и мед­ленно, со смаком произнес: «Ди-а-бор-ктуш-муш Пре-тол-тип-парч-вюл-чанг!» Он давно искал себе длинный и странно звучащий, но содержательный псевдоним. Черт с этой формой! Внешний вид имел значение для профанов, а для сущих творцов главным был смысл.